Борис Райскин

(1963-1997)

Из писем Бориса Райскина родителям

"... Тут мы подходим к очень важному моменту моей жизни - то, что я долго в себе давил, то, чем я так долго занимался, так давно жил, никому этого не показывая, получило, наконец, выход... Я имею ввиду мои композиторские, импровизаторские амбиции. Я понимал - при всей моей всеядности - нельзя здесь все сразу начинать с абсолютного нуля. Поэтому я больше трех лет потратил на совершенно определенные цели. Но бешеная тяга к импровизации, созданию своей музыки никуда не девалась, напротив - накапливалась, скручивалась как тугая пружина... И когда я, наконец дал ей волю - пружина стремительно распрямилась, и... вам судить!
Очень много в моей жизни изменилось за довольно короткий срок - эмиграция, развод, новые люди, книги.
Музыка, страны - что-то появилось совершенно новое, а что-то, что всегда сидело там в зародыше, - раскрылось и живет, живет само по себе, по своим каким-то таинственным законам - вне сознания - и ищет выхода. Это все и есть не что иное, как игры с подсознанием, в которых нет ни границ, ни ярлыков, ни штампов... Потому что, как я думаю, "игры" эти возможны только тогда, когда ты предельно открыт, откровенен и искренен. Тогда кончается ремесло и начинается творчество.
На кассете своего рода экскурс в то, чем я занимаюсь. Записей, самых разнообразных (и сольных, и ансамблевых), - уже великое множество. Играю я на своей же многострадальной виолончели, но пользуюсь кое-какой электроникой, дающей самые неожиданные возможности."..." Первая и достаточно банальная причина "электрификации" - желание быть услышанным, динамический баланс с более громкими духовыми или, например, электрогитарой. Вторая же (и более "глубинная") причина - расширение звуковых и шумовых (изобразительных) возможностей по-прежнему акустического инструмента. Конечно же мне будет со временем интересно попробовать и чисто электрический" вариант - также как электроскрипка, существует и злектровиолончель Сейчас же задача конкретная - сыграть себя на собственном родном инструменте. В силу, повторяю, больших акустических возможностей виолончели я использую всего несколько педалей-эффектов. Среди них: digital delay (цифровой ревербератор), обеспечивающий повтор, а также "эффект кольца" - постоянного повтора какой-то министруктуры, дающий возможность играть "самому с собой (полифония, гармонические и шумовые "кластеры" и т.д.).
Следующий эффект- octaver (октавник), удваивающий любую ноту или пассаж в октаву. Очередной эффект - chorus - "расстройка", раздваивание ноты ("фальшивый" унисон). И последний (пока) - flanger - эффект "раскручивания фазы" (очень сложно объяснить на словах) - такой свистящий", меняющий звуковысотность ноты оттенок. Плюс - колонка/усилитель дают возможность играть в нюансе пять piano, "одним волоском" смычка - и быть внятно услышанным. Все это, добавленное к виолончели, и дает массу новых и очень интересных технически-звуковых комбинаций. Ну а дальше, как я уже писал - игры с подсознанием...
...Благодаря старим связям и новым знакомствам я достаточно активно (и на приличном уровне) включился в джазовую жизнь Нью-Йорка. Кроме квартета и дуэта я играю с очень интересным пианистом Бора Бергманом (он - один из пионеров фри джаза, а начинал он еще со знаменитым саксофонистом Орнеттом Колманом, в чьем альбоме 1961 года, и появилось впервые это сочетание - free jazz).
... Еще один человек, с которым мы начали играть вместе - Thomas Chapin, саксофонист и флейтист. Мы хотим добавить к нам перкуссиониста и сделать такое хитрое трио. Он ближе ко мне по возрасту (ему лет сорок, тогда как Borah - хорошо за пятьдесят). Он часто играет а знаменитом Нью-Йоркском клубе "Knitting Factory" (когда-то там действительно была вязальная фабрика, отсюда и название) - центре альтернативного джаза (так же как "Blue Note" и "Sweet Basil" - традиционного). Хозяин клуба - его персональный manager, поэтому есть реальный шанс подготовить интересную программу и выступить там. А это уже, как говорят американцы, - мало денег, но много чести. Плюс, я познакомился с одной из легенд джаза вообще - Cecil Taylor'ом, знаменитым пианистом и композитором. Я ему дал послушать эту самую запись и... жду следующей недели, когда он мне обещал аудиенцию с оценкой услышанного и, может быть, возможностью поиграть вместе. Вот!
Практически все, что вы услышите, - живая запись (кроме парочки вещей, записанных в студии, с наложением, - когда я был у своего приятеля в Монреале и воспользовался синтезаторами и многоканальным магнитофоном). Что-то так и осталось в записи (своего
рода домашняя лаборатория), но большинство - играю а концертах. Конечно, а силу импровизационной природы этих "штук", как я их называю, - не бывает двух одинаковых исполнений. Но у многих есть своя программа и структура. Например, Armenian Lament - я увидел по телевизору поразительный и страшный документальный фильм о гибнущих в бессмысленной карабахской войне армянских детях. В фильме не было музыки, почти не было слов..., - только безмолвные кадры. Меня настолько увиденное потрясло, что я потратил подменя в библиотеке, слушая армянскую музыку, - пока не нашел тембр дудука (тростевой инструмент типа гобоя с нефиксированной звуковысотностью), который (тембр) и использовал в этой композиции. Практически все сыграно флажолетами, отсюда и необычность звучания. Я послал эту запись с описанием "программы" в местную армянскую церковь и ... через неделю был приглашен участвовать в благотворительном концерте в пользу армянских детей. Иногда мне не верится, что все это происходит со мной...
Надо сказать, что и на Западе не так-то много виолончелистов-импровизаторов, почему-то гораздо больше скрипачей. Собственно, этому есть объяснение - скрипка была с незапамятных времен фольклорным инструментом, а в фольклоре импровизация обычное дело: отсюда она и пришла джаз. Я сужу о необычности "взятой на себя задачи по реакции на то, что я сыгран на солидном фестивале в Берлине. Кстати, из более, чем пятидесяти участников там был только один еще виолончелист из Дрездена. Мы играли отделение концерта вместе, имели большой успех, подружились и решили создать постоянный дуэт. Я попытаюсь организовать концерты здесь в Америке, а он - в Европе... ...Заканчивая джазовый раздел этого письма (ну и расписался же я!), хочу добавить, что "возврат" к импровизации внес очень большой, не побоюсь этого слова, вклад, смысл в то, чем, как и для чего я живу. Громадная часть моей внутренней жизни получает выход воплощение, что, в свою очередь, дает стимул всему остальному, что я по-прежнему делаю.
Все эти "крайности" никоим образом не отвлекают меня от моего основного занятия, т.е. классической музыки (тем более, что за джаз особенно много не платят). Я много играю а разных оркестрах и камерных ансамблях, играл соло с оркестром, готовлю вечер виолончельных сонат (Шостакович, Брамс, Бетховен, Дебюсси); летом перед Россией был на фестивале камерной музыки, где не только играл, но и преподавал камерный ансамбль, следующим летом опять собираюсь на такой же фестиваль и т.д. Мои новые интересы даже помогают в моей повседневной музыкальной жизни - в поисках новых звуков, тембров, технических возможностей - я лучше узнаю свой инструмент. Классическая школа тоже дает очень много - и в композиции, и в импровизации, в ощущении формы. Бот такой симбиоз получается!