Я был на этом самом проанонсированном "Фаусте" Мурнау в сопровождении Летова (Сергея) сотоварищи. Впечатление, получил, безусловно, достойное того, чтобы о нем написать. Тем более что по окончании фильма Летов объявил, что это - последнее его сопровождение "Фауста": проект, просуществовавший почти год (с 17 апреля) и показанный по многим городам, закончен.
Впечатление троякое. Во-первых, сам полнометражный фильм 25-го года. Обольстительный Мефисто - отчего это Зло всегда так легко изобразить обаятельным? Действительно юная красавица Маргарита (действительно юная, действительно красавица и действительно Маргарита) - практика показывает, что далеко не всегда довоенные кинозвезды воспринимаются сейчас именно в таком качестве. Экспрессионистские эффекты, затыкающие за пояс все "Матрицы" Голливуда. В Голливуде самые сложные компьютерные трюки стараются сделать как можно естественнее, всячески показывая, что это для них - раз плюнуть, а здесь наоборот - простое наложение или склейку подают с таким барабанным боем, что замираешь, как в цирке.
Дело здесь, возможно, в том, что старость, даже потертость ленты создает эффект, лучше всего описываемый шуткой: "Дедушка, а ты был на Ноевом ковчеге? - Нет, что ты, конечно нет! - А как же ты тогда не утонул?" Я хочу сказать, что для нас уже сейчас время нарратива сжалось, ушло в то же "давно прошедшее время" (выделенное в отдельную грамматическую категорию во всех романских языках - у итальянцев, например, это passato remoto), что и время самой наррации. Поэтому, когда видишь белокурого архангела с мечом, беседующего с рогатым Сатаною в прологе, кичухой это не кажется: так тогда воспринимали высшие силы! Когда - тогда? В 1925 году или в средние века? Не все ли равно! Художественный фильм эпохи Веймарской республики с легкостью можно себе представить подлинной хроникой средневековой Германии (а Мурнау, напомню, отталкивается не от Гете, а от народной легенды) - и то и другое было одинаково давно. А кино, как известно, существовало вечно.
Во-вторых - музыка. То, что делает Летов с Липатовым и с Борисовым, трудно отнести к какому-либо жанру, меньше всего - к джазу, пусть даже "новому", по чьему ведомству формально все это числится. Скрежет баритон-саксофона и нежные переливы флейты (так и ждешь, что сейчас побегут крысы на задних лапках - благо мелодии выводились все немецкие), бормотания ди-джея, шумы гитары - все это и образовывало "звуковую дорожку" в подлинном смысле этого слова - дорогу из звуков, по которой все идешь и идешь...
Воспринимается настолько органично, что вспоминаешь о том, что это как бы не задуманное изначально, а вовсе даже современное и спонтанное сопровождение, очень нескоро и очень редко. А если еще учесть поразительное сходство самого лысого и одновременно буйно-кудрявого и длиннобородого Сергея Летова с Фаустом в старости, то совсем замечательно становится.
Третье впечатление, к сожалению, куда менее приятное, хотя и тоже весьма глубокое. Минут через пять после начала на сцену вылез телеоператор и принялся снимать музыкантов. А поскольку на сцене было темно, он как ни в чем ни бывало врубил свою фару. То, что темнота была не просто так, а потому что кино показывали, его, ясное дело, не интересовало абсолютно. В результате, когда он заходил сбоку, засвечивалось пол-экрана, а когда он заходил со спины, фара била прямо в глаза зрителям. Продолжалось все это минут десять. Я, признаться, взбеленился до того, что чуть не поднялся и не ушел требовать деньги назад - я ж пришел сюда не для того, чтоб в ящик попасть, а чтобы некое цельное эстетическое впечатление получать! Остановила меня не столько смехотворность такого демарша, сколько, как ни стыдно признаться, привычка: мы смирились, что папарацци и телестрингерам разрешено лезть вперед, мешать, загораживать, ослеплять, и уже даже не понимаем, как это может быть по-другому.