ЛЕТОВ И САКСОФОН. Олег Дарк

В новом спектакле Театра на Таганке "Москва-Петушки", кроме Венички, которого играет Александр Цуркан, участвуют еще и музыканты. Один из них — Сергей Летов, выступающий, видимо в роли самого себя: культового персонажа московской жизни, знаменитого джазиста и маргинала.
Он из тех, про кого трудно решить, насколько он известен, популярен. Сергей Летов — своеобразнейшая фигура недавнего московского андерграунда: музыкант, философ, создатель загадочных представлений... У него легкие, разлетающиеся, характерные волосы, окружающие небольшую круглую лысину. Лысина и волосы Летова издалека видны в любой толпе: на выставке, на улице, в книжном магазине. Он настолько исправно посещает все литературные, музыкальные и прочие московские вечера, что непонятно, когда же музыкант остается наедине со своими инструментами.
А играет он, кажется на всех духовых: от кларнета и флейты до самодельных пищалок, пузырей, детских дудочек, раковин. Более всего его знают по невероятным то поражающим природе, то мало с чем сравнимым звукам, которые он извлекает из своего саксофона. Летов объясняет, что всегда хотел уйти от музыки, что-то изображающей: потому что звуки ничего не изображают, кроме самих себя. Музыка, которую он играет, возникает случайно, в самом процессе игры, хотя какие-то заготовки он, конечно, делает.
Он называет себя неоплатоником и с равным увлечением пускается в рассуждения о соответствиях числа и звука или в воспоминания о своем служебном прошлом. Как дослужился до ведущего инженера на каком-то там предприятии и у него множество запатентованных разработок, как не начинали без него производственного совещания (вот приедет Летов), или как присутствовал на испытаниях в Байконуре — все с теми же волосами и в комбинезоне на голое тело: "Жарко было, а они там все в костюмах, я уже тогда выступал, играл все это, меня знали".

Огонек, № 26 (4457) Июнь 1996 стр.77